"Нимфоманка"/ "Nymphomaniac" (2013)

Возбуждение ума полезно для интеллигентного человека. Без такой работы головные шестеренки ржавеют, пока однажды не застынут в неподвижности. Такое явление называется ригидностью мышления. Оно характеризуется негибкостью, предвзятостью, шаблонностью и конформностью. Опасность в том, что недуг практически неизлечим и, более того, заразен.

Сегодня, в качестве профилактической зарядки, рассмотрим последний фильм известного датского режиссера Ларса фон Триера «Нимфоманка». По структуре, фильм представляет собой ночную беседу совершенно незнакомых мужчины и женщины, исповедь, поделенную на главы, с лирическими отступлениями.
Фильм похож на театральную постановку (из-за отсутствия общих планов и камерности сцен) непонятного жанра. Сам Триер в шутку говорит, что изобрел свой жанр — «дигрессионизм», совместив ранее несовместимое: музыку «Rammstein» и фуги Баха, числа Фибоначчи и религию, биологию и литературные цитаты…
Возможно, режиссер просто над всеми издевается, что не мешает нам, однако, размять извилины. В целом, картина о том, как потребность в любви бесполезно утолять сексом. Смотревшие картину оценят шутку со структурой изложения.

Глава 1. Пр()вокация.

Ларс фон Триер объявил о съемках «Нимфоманки» три года назад, подкинув с тех пор в костерок общественного возбуждения немало поленьев. Режиссер-провокатор, настроив зрителей на порнографическую ленту, на самом деле снял философскую притчу о любви. Но поняли это далеко не все. Если из фильма вырезать все «непристойности» — половые органы as is (а это ничтожно малое количество минут, по сравнению с общим хронометражем), то смысл и уникальность ленты от этого не пострадают. В современной интернет-терминологии его шутка называется «удачный наброс».

Глава 2. «Hey Joe!...you better run on down».

Фильм начинается без прелюдий: некий Селигман, мужчина 60-ти лет, натыкается в подворотне на избитую женщину Джо. После уговоров, он отводит ее к себе домой – согреть и накормить. Так же, без переходов (я бы даже сказала – топорно), Джо начинает рассказ о том, как «докатилась до такой жизни». «История будет долгой и назидательной», — говорит Джо. 

Она начинает свой рассказ с периода детства и отрочества. Первые эксперименты со своим телом, краткий, но исчерпывающий, рассказ о семье. Для юной Джо секс был не больше, чем игра или соревнование за кулечек конфет. Дальше следует рассказ о первой любви, которая, как это часто бывает, оказалась далеко не идеальной.
Двадцатитрехлетняя актриса и модель Стейси Мартин, играющая молодую Джо, по типажу - нечто среднее между Евой Грин в «Мечтателях» Бертолуччи и Элизабет Беркли у Пола Верховена. 

Кристиан Слейтер, играющий отца Джо, – странный выбор, как-будто случайный. Это актер, за которым не замечено ни одной выдающейся работы, середнячок. Кроме Слейтера, наблюдательного зрителя зацепит непохожесть актрис, изображающих три возраста Джо. Очевидно, для фон Триера такие детали не имели значения. В режиссерской иллюстрации отношений между отцом и дочерью ждешь подвоха, намеков на инцестуозность. Однако, если они и были (намеки), то очень глубоко закопанные.

Пытаясь утолить любовный голод сексом, Джо ежедневно встречается с мужчинами по расписанию, и потом решает, продолжать ли отношения, «подкинув монету». В подобном эксперименте над собой не обходится без трагикомичных ситуаций: очередной воздыхатель приходит к Джо с чемоданом, «приведя» следом свою обманутую жену. Десятиминутная сцена, где жена, в исполнении Умы Турман, картинно заламывая руки, стыдит Джо и показывает приведенным с собой детям «ложе разврата, где пропал ваш папочка», достойна высших похвал!

Глава 3. Жен()ненавистничество.

Конечно, Триер – женофоб, как большинство мужчин. Подобно Еве, обвиняемой в грехопадении человечества, Джо — образец аморальности, а мужчины, использующие ее для удовлетворения похоти, как бы не причем, бессловесные бычки на алтаре. 

Самоуничижением пропитан рассказ Джо о своей жизни. Лейтмотив исповеди – вина и ощущение себя «плохой». Джо не считает себя достойной любви. 

Известный психоаналитик Карен Хорни подробно описала гинефобию — страх мужчины перед женщиной, страх быть поглощенным ею (в прямом и переносном смысле). Мужчины не устают находить образы, чтобы выразить неистовую силу, влекущую их к женщине, и сопровождающий это стремление страх. 

Глава 4. Псих()анализ.

Фильм – шикарный кейс для психоаналитика. Символизмом здесь пропитано всё. Кое-что получше спрятано, а другое – лежит прямо на поверхности. «Нимфоманка» богата живописными, музыкальными, религиозными и литературными аллюзиями. С учетом того, что Селигман – рыбак (здесь видится отсылка к богу), в повествовании используется рыбацкий словарь в качестве метафор: «приманка», «крючок», «мушка-нимфа», «крупная рыба», «река» жизни и тому подобное. Клуб юных девочек по сексуальным интересам читает мантру «Mea maxima culpa vulva». А если вспомнить, например, очерк известного психоаналитика Андре Грина «Мертвая мать», то причинно-следственные связи жизни Джо, ее субдепрессивное состояние, бессилие любить, поиск чистого чувственного удовольствия, диссоциация между телом и душой, становятся очевидными. Другой человек ей нужен для того, чтобы запустить изолированное наслаждение эрогенных зон, без допущения любовного слияния. Небезызвестный, предложенный Юнгом, «комплекс Электры», также находит специфическое отражение в картине.

Последняя глава первой части «Нимфоманки» подходит к вопросу понимания любви как секретного ингредиента чувственных удовольствий. Похоронившая в себе любовную часть (включающую не только любовь к другому, но, в первую очередь, любовь к себе), Джо концентрировалась на получении чистого физического удовлетворения. По воле рока, нашедшая любимого мужчину, она в момент интимности перестает что-либо чувствовать вообще. Поиску потерянных чувств и ощущений посвящена вторая часть фильма, скоро выходящая на экраны.

Глава 5. «Трусы и крестик».

Поборники морали очередной раз продемонстрировали батхерт (состояние крайне выраженной фрустрации), проявившийся в сильной негативной реакции на фильм. Фрустрация, как мы знаем, происходит из-за депривации значимой потребности. Хочется обратить внимание на то, что, на самом деле, неиллюзорный ущерб национальному бессознательному наносит не сексуальное просвещение, а образцы дурновкусия и пошлости, коих тьмы, начиная с выпусков новостей. Хочется напомнить максиму: «Бог есть любовь». Он самим собою показывал пример милующего отношения к «падшему человеку», а в религиозной философии каждый человек от рождения грешен, без исключений. Хочется отметить, что в наш просвещенный век вера и секс больше не являются взаимоисключающими понятиями нигде, кроме устаревшей ортодоксальной догмы. И отрицать свою природу – отрицать самое себя.

Остальные три главы допишем после выхода второй части фильма.